The Journal of Social Policy Studies

Северный Кавказ: вызовы развития и поиск ответов на них

Константин Игоревич Казенин — 2019-03-29

***

Миграция на Северном Кавказе сквозь призму несовершенной статистики

Никита Владимирович Мкртчян — 2019-03-29

Никита Владимирович Мкртчян – к. географ. н., ведущий научный сотрудник, Институт демографии, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»; Институт географии РАН, Москва, Россия. Электронная почта: nmkrtchyan@hse.ru

Северный Кавказ является одной из самых «проблемных» частей России с точки зрения надежности данных о составе населения, затрудняя планирование социальной политики в этом регионе. В частности, недостоверная информация о миграции населения порождает неверные оценки численности населения регионов Северного Кавказа и отдельных их групп, что может вести к неоправданно высоким трансфертам из федерального бюджета, неэффективным тратам на социальную политику. В статье критически оцениваются те источники статистической информации о миграции на Северном Кавказе, на основе которых в основном осуществляется оценка масштабов этого явления. В частности, сомнению подвергнуты данные по миграции, полученные на основе итогов переписей населения 2002 и 2010 гг. в ряде республик. Показаны основные проблемы используемых при анализе миграции данных; их некорректность подтверждается как сравнением данных переписей и административных источников, так и выводами работ других исследователей. Показано, что наиболее надежные источники данных говорят о продолжающемся оттоке населения из региона. Отдельно рассматривается вопрос о надежности данных муниципальной статистики. Продемонстрировано, что анализ данных по муниципальным образованиям в большинстве
регионов требует досчетов, после которых вырисовывается необычная картина: «глубинка» Северного Кавказа (сельские районы, расположенные в отдалении от крупных городов) в миграционном отношении схожа с аналогичными территориями других частей страны, а города и их пригороды имеют специфику – в отличие от других регионов, статистика не фиксирует их миграционный прирост. Дальнейший анализ показывает, что это, скорее всего, связано с большой долей нерегистрируемой миграции в города. Этот феномен, известный и в России в целом, на Северном Кавказе усиливается из-за особенностей расселения мигрантов в его крупных городах. Сделаны выводы о том, какие источники данных по миграции на Северном Кавказе являются наиболее показательными для нужд социальной политики в этом регионе.

Миграция северокавказского населения с гор на равнину: истоки разнообразия

Константин Игоревич Казенин — 2019-03-29

Константин Игоревич Казенин – к. ф.н., директор, Центр региональных исследований, ИПЭИ РАНХиГС, Москва, Россия. Электронная почта: kz@ranepa.ru

Статья рассматривает влияние миграции с гор на равнину на брачность и рождаемость горских народов Дагестана. На протяжении нескольких последних десятилетий она носит массовый характер, в связи с чем важной задачей социальной политики является адаптация переселенцев в местах их нового расселения. Один из факторов, который необходимо учитывать при решении задач адаптации – это брачно-репродуктивное поведение переселенцев. Если его характеристики не меняются или мало меняются в результате миграции, то возможны существенные контрасты между переселенцами и коренными жителями новых для них территорий. Через сопоставление результатов количественного полевого исследования среди переселенцев с горных территорий Дагестана мы показываем, что миграция с гор на равнину может сопровождаться разными сценариями брачно-репродуктивного поведения: возможен как отход от его характеристик, наблюдаемых в горах, так и сохранение этих характеристик не только в первом, но и в последующих поколениях переселенцев. Этот вывод обосновывается в статье статистическими методами. Сопоставляется разные миграционные потоки и демонстрируется, что в некоторых из них между переселенцами и теми, кто остался на «исторической родине», имеются статистически значимые различия по характеристикам брачно-репродуктивного поведения, а в некоторых – нет. Кроме того, для части сообществ регрессионные модели показывают значимость параметров «миграционной истории» женщин для их возраста вступления в брак и числа детей, а для других такой значимости не обнаруживается. Обсуждаются гипотезы о том, почему в одних случаях брачно-репродуктивное поведение «устойчиво» к переселению с гор на равнину, а в других оно меняется в результате переселения. Делается вывод о необходимости учета выявленного разнообразия при планировании социальной политики на территориях, куда идет миграция горского населения.

Кризис традиционной северокавказской семьи в постсоветский период и его социальные последствия

Ирина Викторовна Стародубровская — 2019-03-29

Ирина Викторовна Стародубровская – к. э.н., руководитель научного направления «Политическая экономия и региональное развитие», Институт экономической политики
им. Е. Т. Гайдара, Москва, Россия. Электронная почта: irinavstar@gmail.com

Северный Кавказ рассматривается как своеобразный «заповедник» семейного традиционализма, т. е. семейных отношений, основанных на жестких поколенческих и гендерных иерархиях, существенной роли «большой» семьи (рода), регулярном применении домашнего насилия. Однако исследования показывают, что в действительности традиционная модель северокавказской семьи находится в кризисе. Этот тезис обосновывается с использованием результатов как количественного, так и качественного
социологического анализа. Качественные исследования, проведенные автором в различных регионах Северного Кавказа в 2014–2018 гг., позволяют выделить факторы и последствия ослабления поколенческих и гендерных иерархий, выделения семьи из рода и местного сообщества. Количественное исследование, проведенное с применением онлайн-методики в 2017 г., подтверждает разрушение поколенческих иерархий, инструментом которого служит радикальный ислам, но при этом демонстрирует консервативный поворот в гендерных вопросах. Этот поворот сопровождается усилением разрыва между гендерными ценностями мужчин и женщин от старшего к молодому поколению (величина этого разрыва между мужчинами и женщинами отличается также от региона к региону), что может послужить основой кризиса в данной сфере в будущем. Показано противоречивое влияние на семейную сферу «нетрадиционного» ислама, который, с одной стороны, закрепляет имеющиеся
гендерные иерархии внутри семьи, а с другой стороны, усиливает представление о персональной ответственности в противовес ответственности рода. Социальные последствия кризиса традиционной семьи связаны в первую очередь с невозможностью контроля старших над молодым поколением и неэффективностью апелляции к их авторитету в ситуациях не соответствующих нормам поведения северокавказской молодежи в других российских регионах или исламской радикализации. На основании
полевых исследований показана неадекватность подходов к молодежной политике, основанных на представлении о незыблемости традиционных форм семейной организации в северокавказских сообществах.

Динамика рождаемости на Северном Кавказе: играет ли роль материнский капитал?

Владимир Николаевич Архангельский — 2019-03-29

Владимир Николаевич Архангельский – к. э.н., зав. сектором, Центр по изучению проблем народонаселения, экономический факультет, МГУ им. М. В. Ломоносова; в. н.с., Международная лаборатория демографии и человеческого капитала, РАНХиГС, Москва, Россия. Электронная почта: archangelsky@yandex.ru

В статье исследуется влияние государственных мер поддержки рождаемости, прежде всего – выплат семейного (материнского) капитала на рождаемость в регионах Северного Кавказа. С этой целью изучаются тренды рождаемости в этой части страны по данным официальных источников (ежегодных данных Росстата и данных микропереписи населения Российской Федерации 2015 г.) в сравнении с общероссийскими трендами. Суммарные коэффициенты рождаемости отдельно по первым, вторым,
третьим и т. д. детям показывают, что на Северном Кавказе в последние десять лет рождаемость третьих и последующих детей была заметно выше, чем в России в целом. Высокий уровень их рождаемости является одним из вероятных следствий выплат материнского капитала. Также отличие северокавказской рождаемости от общероссийской обнаруживается, если исследовать динамику рождаемости не по годам рождения детей, а по поколениям матерей. Такое исследование, основанное на данных микропереписи населения РФ 2015 г., показало, что в большинстве регионов Северного Кавказа рождаемость вторых и последующих детей у всех поколений, родившихся между 1950 и 1990-м гг., выше, чем в целом по России. Более того, в ряде регионов обнаруживается также не наблюдаемое в России в целом повышение рождаемости по сравнению с предыдущими поколениями у тех женщин, у которых период репродуктивной активности частично пришелся на время действия программы материнского капитала. Таким образом, более детальный анализ данных показал, что тенденции рождаемости на Северном Кавказе с начала выплат материнского капитала заметно отличались от общероссийских, и эти различия могут объясняться более активной «реакцией» Северного Кавказа на данную меру поддержки рождаемости. Эта реакция, в свою очередь, может иметь как экономические, так и социокультурные причины. В статье также обсуждается вопрос о влиянии региональных мер поддержки рождаемости на Северном Кавказе в сопоставлении с другими субъектами РФ.

Мать и дитя в ранней советской политике: случай Дагестана

Сергей Борисович Манышев — 2019-03-29

Сергей Борисович Манышев – соискатель, Институт российской истории РАН, Москва, Россия. Электронная почта: msergey1990@gmail.com

В статье анализируется советская социальная политика 1920–1930-х гг. в области охраны материнства и детства в Дагестане. На основе архивных материалов, опубликованных документов, литературы и периодики раскрываются ее основные тенденции. Анализ позволил выстроить целостную картину преобразований в области медицинской помощи горянкам, их эмансипации, включения в общественную жизнь. Документальные материалы отражают сложности проникновения советских преобразований в дагестанские селения. Советское здравоохранение столкнулось с традиционными медицинскими практиками, которые формировались на протяжении длительного времени. Население пользовалось услугами местных повитух, которые не имели какого бы то ни было профессионального образования, что связано с отсутствием в Дагестане специализированных учебных заведений. Однако уже в середине 1920-х гг. открыта акушерско-фельдшерская школа, которая занялась подготовкой квалифицированных медицинских работников. Постепенно с ростом числа медицинских работников количество родов, которые принимались в стационарах, начинает расти, увеличивается и число коек в лечебных заведениях, открываются колхозные родильные дома. Создаются комиссии по охране материнства и детства, в чьи обязанности входила организация чтения лекций по санитарному просвещению, методическая помощь медицинским работникам. Как показывают статистические данные, до введения запрета на производство абортов их число в Дагестане было значительным. Запрет абортов привел к росту рождаемости и открытию родильного дома в Махачкале. Создание Дагестанского медицинского института в 1932 г. и в его рамках кафедр детских болезней и акушерства и гинекологии положительно сказалось на оказании квалифицированной медицинской помощи матерям и детям. Включение горянок в общественную жизнь повлекло за собой открытие большого числа как стационарных, так и сезонных дошкольных детских учреждений. В статье показано, что несмотря на голод, нежелание местных жителей прибегать к квалифицированной медицинской помощи, а также иные трудности, связанные с проведением советской социальной политики, в 1920–1930-е гг. в Дагестане наблюдался естественный прирост населения.

Изменение модели рождаемости в некоторых республиках Северного Кавказа: только ли социальная политика важна?

Vladimir Kozlov — 2019-03-29

Владимир Александрович Козлов – кандидат экономических наук, доцент, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Москва, Россия. Электронная почта: vakozlov@hse.ru

Статья посвящена рождаемости в двух республиках Северного Кавказа (в Дагестане и Карачаево-Черкессии), региона, где в постсоветское время одновременно происходили процессы возрождения религии и ослабления традиционных норм организации семьи. Основная цель статьи – определить, как эти изменения влияли на рождаемость, снижение которой на Северном Кавказе, заметно обозначившееся в 1990-е гг., затем существенно «затормозилось» и сменилось повышением. Одна из причин, по которым связь рождаемости с религией и другими социокультурными факторами на Северном Кавказе заслуживает особого внимания, состоит в том, что северокавказские республики, как было показано в ряде исследований, демонстрируют более высокий, чем многие другие регионы России, уровень рождаемости в период выплат материнского капитала (с 2007 г.). Возникает вопрос, связано ли это с социокультурными характеристиками Северного Кавказа, способствующими большей репродуктивной активности населения, или же это обусловлено в основном высоким «спросом» на материнский капитал в северокавказских регионах. Результаты нашего полевого исследования, проведенного в Дагестане и Карачаево-Черкесии в 2016 г., показывают, что религиозность и традиционность семейного уклада оказывают повышающее влияние на рождаемость в исследуемых республиках. Также исследование показало, что факторы религиозности и семейного традиционализма оказывают влияние на рождаемость независимо друг от друга. Это значит, что повышение уровня религиозности в некотором социуме может сопровождаться повышением рождаемости независимо от того, насколько в этом социуме сохранились нормы традиционного семейного уклада. Относительно государственной поддержки рождаемости, вывод исследования состоит в том, что ее эффективность может быть связана с культурными характеристиками населения, среди которого она осуществляется, а не только с экономическими факторами, предопределяющими «спрос» на бюджетные выплаты семьям при рождении детей.

Границы джамаата: особенности функционирования дагестанских транслокальных сообществ в условиях внутрироссийской миграции

Ekaterina Kapustina — 2019-03-29

Екатерина Леонидовна Капустина – к.и.н., заведующая отделом этнографии Кавказа, Музей антропологии и этнографии РАН, С-Петербург, Россия. Электронная почта: parlel@mail.ru

В статье анализируется современное устройство и функционирование дагестанских сельских сообществ, представители которых участвуют во внутрироссийской миграции (в качестве примера выбрана миграция в города Западной Сибири). В качестве теоретической «линзы» были выбраны положения концепций транснационализма и транслокальности, которые позволяют рассматривать мигранта и его социальный мир без отрыва от его отправляющего сельского сообщества (джамаата). Выдвигается положение, что дагестанское сельское сообщество в ходе миграционных процессов последних десятилетий перестает существовать как локальный социальный организм. Пришедшее ему на смену транслокальное сообщество организовано по принципу «глобальной деревни» и состоит из мигрантов, членов их семей и немигрантов, оставшихся в селении. Транслокальные мигранты, чье жизненное пространство включает несколько удаленных друг от друга географических точек, продолжают строить свою идентичность и свои социальные сети на принадлежности к тому или иному дагестанскому селению. Отправляющее сельское сообщество важно для мигрантов как арена демонстрации собственной успешности и место, куда вкладываются финансовые средства. Мигранты не только вкладывают силы и средства в собственные домохозяйства, оставшиеся в селениях, но и сообща помогают родным селам. Брачные стратегии мигрантов связаны с сельским сообществом. Кроме того, родное село воспринимается как единственно возможное место погребения умерших мигрантов. Большую роль в консолидации транслокального джамаата играют Интернет-ресурсы – социальные сети и мессенджеры, позволяющие строить сети и поддерживать связь с земляками в реальном времени. Ориентация на сохранение приоритета сельской локальности при переселении за пределы села и Республики Дагестан, поддержание транслокальных связей формируют новый социальный организм – мультилокальное сообщество.

От трансформации хозяйства в сельской местности к неформальной занятости населения на юге России

Татьяна Григорьевна Нефедова — 2019-03-29

Татьяна Григорьевна Нефедова – д. г. н., главный научный сотрудник, Институт географии РАН, Москва, Россия. Электронная почта: trene12@igras.ru

В обзорной статье показана специфика неформальной занятости сельского населения Северо-Кавказского федерального округа на примере двух регионов: Ставропольского края и Республики Ингушетия. Большой объем неформальной экономики на Северном Кавказе создает ряд значимых проблем для социальной политики. Для их решения необходимо понимать причины возникновения и сохранения неформальной экономики в этой части России. Сравнение двух регионов показывает, насколько разными могут быть эти причины. Так, в Ставропольском крае наблюдается относительно высокое развитие сельского хозяйства. Но модернизация производства, появление агрохолдингов и смена специализации сельского хозяйства на нетрудоемкое растениеводство привели к недостатку рабочих мест в крупных сельских населенных пунктах. Важной оказалась и специфика хозяйства разных народностей в Ставропольском крае. Это активизировало трудовую миграцию местного населения из Ставрополья в другие регионы России и в крупные города, в основном ориентированную на неформальную занятость. Это также способствовало развитию личного подсобного сельского хозяйства. В Ингушетии, в отличие от Ставрополья, сельское хозяйство в целом развито слабо, несмотря на очень высокую долю сельского населения. Регион характеризуется наивысшим в стране уровнем безработицы и высокой долей дотаций федерального центра в своем бюджете. Тем не менее экономическая активность населения на уровне домохозяйств в Ингушетии велика, но сводится в основном к неформальным видам занятости вне сельского хозяйства. Для характеристики условий возникновения неформальной экономики в обзоре приводятся данные о структуре занятости и доходов населения в двух регионах, уровне реальной и официально зарегистрированной безработицы, структуре доходов региональных бюджетов, направлениях трудовых миграций местного населения. Результаты основаны на использовании региональной и муниципальной статистики и на экспедиционных исследованиях автора в разных муниципальных районах и сельских поселениях Ставропольского края и Ингушетии.

Переход во взрослую жизнь: сравнение Северного Кавказа с общероссийской картиной

Екатерина Сергеевна Митрофанова — 2019-03-29

Екатерина Сергеевна Митрофанова – магистр социологии, младший научный сотрудник Института демографии, преподаватель кафедры демографии, Национальный Исследовательский Университет «Высшая Школа Экономики», Москва, Россия. Электронная почта: emitrofanova@hse.ru

Статья представляет анализ количественных данных, касающихся специфики процесса взросления индивида на Северном Кавказе. Исследование построено на материале общероссийского репрезентативного обследования «Человек, семья, общество», проведенного в 2013 г. В фокус наблюдения попали поколения 1970–1994 гг. рождения. Мы сравнили наступление событий, маркирующих взросление у жителей северокавказских республик с регионами России по следующим характеристикам: по частоте, возрасту,
интенсивности и последовательности наступления событий. События, маркирующие взросление, разбиты на две группы: социодемографические (первая интимная близость, первое партнерство, первый брак и первое деторождение) и социоэкономические (завершение получения образования, первое отделение от родителей и первое трудоустройство). Показано, что на Северном Кавказе сохраняются более традиционные модели перехода во взрослую жизнь, нежели в остальных российских регионах: события в брачной и репродуктивной сферах наступают с более короткими интервалами, то есть сильно обуславливают друг друга; браки остаются превалирующей формой совместного проживания; деторождение происходит в более раннем возрасте и интенсивнее, чем в других регионах; гендерные различия в социодемографическом поведении почти отсутствуют, а в социально-экономическом – выражены сильнее, чем в других регионах. Тем не менее, представленные данные указывают и на некоторые
признаки демографической модернизации. Так, у молодых северокавказских мужчин (но не у женщин) наблюдается большее по сравнению с предшествующими поколениями разнообразие в последовательности событий, связанных с взрослением, то есть единая для всех норма заменяется разнообразием жизненных путей.

Что делает «особенным» взросление на Северном Кавказе?

Наима Аминовна Нефляшева — 2019-03-29

Наима Аминовна Нефляшева – к. и.н., доцент, старший научный сотрудник Центра цивилизационных и региональных исследований, Институт Африки РАН, Москва, Россия.
Электронная почта: innef@mail.ru

***

«Осевое время» национальной политики

Николай Юрьевич Силаев — 2019-03-29

Николай Юрьевич Силаев – к. и. н., старший научный сотрудник, Центр проблем Кавказа и региональной безопасности, Московский государственный институт международных отношений, Москва, Россия. Электронная почта: nikolai.silaev@gmail.com

***